Какими путями люди оказываются на пороге домов трудолюбия «Ной»? Наверное, лучше всего об этом может рассказать человек, сам прошедший тяжкий путь греха, покаявшийся и сумевший стать хозяином собственной жизни.
Несколько лет назад Виктор просто вышел из дома, в чем был, услышав от жены фразу, что он мешает семье жить. Сейчас у Виктора – медовый месяц. Новая семья сложилась здесь же, в «Ное».
Виктор — бывший военный, ныне – заместитель руководителя одного из социальных домов «Ноя». Некоторое время назад обязанностью Виктора было спасение тех, кто жил на Курском вокзале. Виктор дежурил там буквально сутками, разговаривал с бездомными и забирал с улицы тех, кто желал измениться и жить трезво.
Виктор: «Люди дают милостыню нищим, думая, что те голодают. На самом деле все идет на пропой, ничего не откладывается. Никакой «нищей мафии» не существует, это выдумка. Никто никого в рабстве нищеты не держит. Держит одно – выпивка.
Улица затягивает, как любая халява. Если ты на улице — ты не работаешь, сутками пьяный, месяцы просто выскакивают из сознания – ничего не помнишь. А очнешься – стрельнешь немного денег на попрошайничестве, и опять – в запой.
Когда человек сидит посреди Москвы, и за час мимо него проходит тысяча людей, а он понимает, что никому не нужен – это самое страшное. Чувство обреченности перешибает все. А ведь сломаться человеку легко – три дня на вокзале, и вот тебя уже мать родная не узнает. Вокзал пережевывает человека в три дня.
Как правило, все истории бездомных с Курского вокзала похожи. Вот они в сухом остатке: у человека есть профессия, опыт, немного денег, одежда, документы. Он приехал в Москву, рассчитывая заработать. Ему попадается улыбчивый заказчик, который кормит и обещает, а потом вдруг выбрасывает, не заплатив ни копейки. Куда деться? Человек идет на вокзал. И на вокзале сатана окручивает его по полной программе.
Это сейчас я знаю, что в Москве есть много мест, где можно получить бесплатное питание, душ, ночевку даже если нет документов. Но ведь по приезде в столицу никому не вручают «справочник бомжа». А на Курском вокзале, даже если у тебя есть 100 рублей, ты сразу попадаешь в кольцо «друзей» по несчастью, тебя уговаривают купить у бабок самогон, и когда уснешь – эти же «друзья» обчищают тебя как липку. Паспорт ведь тоже товар, особенно с пропиской. Мобильник, деньги, одежда – ты оказываешься без ничего, в голове — ступор, ты даже не сможешь вспомнить ни одного номера из своего сотового телефона. А ведь еще и стыд душит: дурак, сам виноват, что попал в такую дикую ситуацию. Все – ты становишься бомжом. И единственное, что остается по слабости – уйти в алкогольный марафон, если ты в запое – голода не чувствуешь, где спишь, что на тебе – все уже без разницы. Время пролетает, ты сутками пьяный. А пить дешево и долго – вариантов много.
90% тех, кто попадает в «Ной», просто спились. Казалось бы, выйти из этого тупика уже невозможно. Но это не так.
Да, есть Центры для бездомных, но это разовая помощь, человеку там никто не поможет вернуться в социум. Есть общины, куда принимают трудоспособных бездомных. Но чаще всего, там их просто используют как рабочую силу. И это тоже отнюдь не решает проблемы человека. И не надо забывать, что кроме трудоспособных мужчин на улице полно инвалидов, стариков, мамок с детьми. Им-то куда деваться? Они никому не нужны: ни государству, ни родственникам, ни «эксплуататорам» всех мастей.
Поэтому сеть домов трудолюбия «Ной» — единственный реальный выход из положения. Структурно «Ной» делится на трудовые общины и социальные дома, по мере сил, трудятся все. А труд и община возвращают людям ощущение ценности жизни, они сами по себе — отличный воспитатель»
Текст: Татьяна Короткова