«Мы откроем его, откроем его,» — Юра произносит это сквозь зубы, и мне даже по телефону слышно, как его всё достало. — «Старики и дети мёрзнут в подворотнях, а они («активисты» то бишь) — знаешь — катают жалобы. Откровенно клеветнические. И насланные на нас проверки отвлекают — отвлекают от работы. Но мы откроем его, даже если мне придётся прокопать эту проклятую канализацию своими руками.»
Уже долгое время Голыгино готовится к открытию: остаются лишь небольшие доработки, чтобы его подопечные чувствовали себя уютно и комфортно. Но те доделать толком не дают: приезжает лесничество любоваться на деревья, которые якобы незаконно спилили; приезжает и Мособлэнерго, посмотреть, как мы якобы воруем электричество (о визитах можно подробнее прочитать во вчерашней статье МК) — крутятся и уезжают: нарушения-то по факту нет. Но пока мы с ними возимся — время безвозвратно уходит
— Знаешь, Оль, вчера на улице было минус двадцать, в Москве, наверное, теплее, но вряд ли намного. А мы всё тянем и тянем и тянем с открытием, а ведь люди не выживают при такой температуре…
Более спокойная и справедливая часть активистов (бОльшая, кстати, часть) тоже поняла проблему — мы их не видели после первого визита. Горстка, конечно, осталась бастовать… Но их несколько. А ждущих нашей помощи потенциальных подопечных — тысячи, и мы можем помочь по крайней мере нескольким сотням, поселив их в Голыгино. Поэтому мы откроем его. Откроем его. Не весной, когда многим будет уже поздно помогать. А сейчас, в самое ближайшее время.