Владимир Михайлович учится быть лаконичным.
— Я не могу много говорить — звучит сиплый голос в телефонной трубке. — Можно, буду покороче?
— Можно.
— Учусь кратко излагать свои мысли…
О том, что Владимиру Михайловичу сильно нездоровится, стало известно еще в ушедшем году. Увы, как часто бывает, о проблеме человек поведал, когда сил молчать уже не было. Так он в общем-то и шел по своей жизни: отслужил, женился (за год до распада СССР), потом брал подработки, не волнуясь об оформлении и стаже. В девяностых брались за любую работу, где хоть что-то платили. Нужно было выживать, крутиться, что удавалось не всем. Вот и ныне 59-летний Владимир — из тех, кто не смог. Его дом и семья так и остались в тех 90-х. Новое тысячелетие встретил уже «сам по себе», без кола и двора. Дальше случалось всякое, но исход был печален: скитания по улицам Москвы. В «Ной» он впервые пришел 6 лет назад. Первое время, как другие наши братья, находил работу на стройках, а когда в силу возраста «сдал», стал вахтером в одной из общин.
После тревожного сигнала (что-то с горлом) начались хождения по врачам — стоматолог, хирург. Осмотры выявили подозрения на рак языка. Владимира направили в НИИ онкологии имени Блохина: на прием к онкологу и анализы (биопсию и прочее — всего их будет больше 20). Каждый шаг в медучреждениях для него платный — и анализы, и приемы. Последний паспорт, который у него был — еще советский… Можно его осуждать за легкомысленность, только прошлого не вернуть. А чтобы у этого человека еще было будущее, нужно как можно быстрее сдать анализы, получить заключение профильного специалиста и начать лечение. Наш социальный работник занимается документированием Владимира Михайловича, чтобы была возможность лечиться по полису ОМС, но это требует времени… А сейчас мы вынуждены просить о финансовой помощи — первичный прием онколога и анализы в сумме обойдутся примерно в 16 тысяч рублей. Мы не можем оторвать эти деньги от других нужд. В такую сумму нам обходится месячное содержание одного лежачего инвалида. А для Владимира это лишь только начало «вооруженной» борьбы с недугом…
С каждым днем ему становится все сложнее разговаривать и есть. Он теряет вес. Тем не менее, общается, сам перезванивает собеседникам и даже шутит: «мне б получить отсрочку приговора!» Всякий раз удивляет: чем тяжелее человеку, тем больше он начинает ценить жизнь, цепляться (хоть кто-то и скажет, что «поезд ушел» — онкология обычно выявляется уже на последних стадиях). В случае с героем рассказа хочется верить, что еще не ушел, что осталась надежда. Но время в таких делах совсем не союзник.
Тяжело об этом писать, но придется: «Ной» может дать людям, желающим уйти с улиц, кров и еду, ведет большую социальную работу, но платно лечить подопечных возможности у нас нет. При всем сострадании и желании. Мы будем счастливы, если Владимира Михайловича возьмет под опеку какой-нибудь профильный фонд. Вдруг кто подскажет, походатайствует? А у нас ведь живут и другие тяжелобольные люди, имеющие трудности с документами. Как помочь им, не закрывая двери другим из-за нехватки средств? Дилемма..
