Павел любит дорогу. Она ведет, зовёт, манит, показывает, рассказывает… Когда-то он работал в научно-исследовательском институте автомобильной промышленности. Испытывал разные новые машины. Например, жигули с дизельным двигателем. Вот когда Паша по-настоящему переживал счастье мчаться вперёд, сливаясь вместе с миром, который тоже мчался куда-то вперёд…
Вообще-то он возил одного из руководителей этого НИИ. Они случайно встретились на дороге, и тот пригласил умного сообразительного парнишку к себе. Но в этом волшебном крутом институте каждый становился творцом, причастным к созданию техники будущего.
Каждую неделю вечером в пятницу наступали выходные, и Пашина счастливая автомобильная жизнь останавливалась на пару дней. Можно было расслабиться, выпить с друзьями, «отдохнуть» по-человечески. Нормально же сделать перерыв, после добросовестно отработанной трудовой недели. Незаметно для Павла выпивки стали превращаться в регулярные попойки, становились обыденностью. Начались бои с женой – а какое она имеет собственно право запрещать ему делать то, что он хочет? Когда они развелись, она не позволила ему встречаться с дочерью, и он не настаивал. Он стал совершенно свободным в своих поступках и видел путь, который казался понятным, прямым, «своим».
Историю своей уличной жизни Паша начинает рассказывать с того, что узнал от чужих людей, будто бы дочка лежит в больнице парализованная. Случился несчастный случай, и она осталась на всю жизнь инвалидом. Правда, инвалидность не помешала ей позже найти женское счастье, дважды выйти замуж, родить двоих детей. Но Паша, по его словам, сразу после несчастья переписал квартиру на дочь и начал жить в подъездах родного микрорайона в Химках. Так бомжевал двенадцать лет, пока не попал в «Ной». Дочка в благодарность будто бы хотела забрать его к себе, когда достроила свой «трёхэтажный терем» — у них с матерью свой маленький бизнес, но оказался против второй муж. Паша прозвал его «тибетский монах» за корейское происхождение. Говорит, что в общем-то кореец нормальный парень. Паша рад, что дочка счастлива, и больше ему ничего не надо.
Пришло его время вспоминать, как он когда-то мчался по ведущей вперёд дороге. Подорванное здоровье и возраст теперь не те, чтобы стремиться вдаль. Он много думает о пережитом, о том, что ждёт после смерти. Для его прагматичного мышления непросто даются мысли о Вере, о Боге. Он успокаивает себя тем, что первозванные апостолы, ходившие вместе с Христом, тоже ведь поначалу не верили, что рядом с ними Бог.
Сейчас ему поручили освоить и начать работать на новом большом станке для плетения циновок. Это нау-хау приюта. Паша постоянно ходит возле станка, прокручивает что-то в своей голове и неизменно резюмирует: «Всё-таки он ещё не доработан». Очевидно, общими усилиями с подключением изобретательского мышления Павла, станок вскоре получит нужное техническое завершение и станет рационализаторским шедевром.
Еще Паша пишет стихи. Они рождаются у него в голове по всякому поводу, и он всё держит в памяти. Помнит даже самое первое стихотворение, написанное в четырнадцать лет для девочки, которая стала первой любовью. Когда-то Пашины стихи печатала химкинская газета «Вперёд».
Вот один из образцов его «ироничной» поэзии на очень актуальную когда-то для Павла тему – как он кодировался от алкоголизма («торпедо» — капсула для подкожной имплантации):
Был я пьянью бесшабашной,
Пил без меры, не стыдясь.
И стоял в рядах калашных
У магАзина трясясь.
Но однажды просто сдуру —
Вспоминаю этот день –
Вшил «торпедо» в свою шкуру,
И пошло всё набекрень.
Растопырил с трезву глазки,
Огляделся не спеша:
Оказалось, это сказки
Будто жизнь так хороша.
Как я был никчемным нищим,
Так оправиться не смог.
И в моих карманах свищет
Тот же лёгкий ветерок.
Я ишачил, напрягался
Из силёнки изо всей,
Всё с инфляцией тягался,
Да не мне тягаться с ней.
Кровь в обиде закипела,
Надо срочно стресс снимать.
Нет, зашитым быть не дело.
Это надо расшивать.
Я недолго собирался
И проблему разрешил.
Мой нарколог постарался
И «торпедо» порешил.
Стал я пьянью бесшабашной,
Пью без меры, не стыдясь.
И стою в рядах калашных
У магАзина трясясь.
Егорьевский христианский приют, где живёт и трудится Паша, стал настоящим домом для почти ста человек, оказавшихся без средств к существованию и крыши над головой. Это беспомощные старики, инвалиды, дети и их родители. Дом существует за счёт пожертвований, благодаря добрым людям обитатели трудового дома имеют кров, нормальные человеческие условия для жизни, трёхразовое питание, лекарства.
В нынешний трудный период егорьевцы особенно нуждаются в попечении и участии. Приют будет очень благодарен, если вы сможете помочь ему именно сейчас. Вы можете перечислить деньги или приобрести коврики, керамическую посуду, игрушки, которые производит постояльцы.
Текст: Надежда Гринькова
