Все вокруг жалуются на уходящий год. Он получился ужасным. Оборвалось много хороших жизней, в том числе — жизнь Доктора Лизы, которую вполне можно назвать одним из символов человечности. Но всё же не следует забывать о том, сколько жизней спасено, вырвано у зимы приютом для бездомных «Дом трудолюбия «Ной». И «Ной» продолжает спасать жизни уже шестой год. И — даст Бог — продолжит!
Сеть приютов разрастается несмотря на преграды в лице жилищных махинаций; налаживаются связи с российскими органами власти; открываются новые способы помощи социально незащищённым (инвалидам, старикам и мамам с детьми), и — внезапно — появляется недопонимание со стороны некоторых соседей, вылившееся в открытую агрессию по отношению к этим социально-незащищённым.
Рабочих общин в Доме трудолюбия «Ной» сейчас 9, в том числе две квартиры в Москве. В них живут в основном трудоспособные братья — трудятся на обектах и получают кроме целительной трудотерапии небольшой но стабильный доход. Пищу же, а иногда и одежду обеспечивают дома. Восстановление документов и прочие социальные штучки — штатные сотрудники и волонтёры во главе с Емилианом — последний традиционно ездит в деревню Васильево Владимирской области, дабы оформить прописку особо благонадёжным из наших подопечных. Правда, «благонадёжность» наших подопечных — вещь очень и очень относительная. Пьянство или какие-то другие пороки отняли у нас в этом году очень много хороших и в прошлом надёжных людей — в том числе и из руководящего состава. Смена кадров в руководстве действительно свойственна Дому трудолюбия «Ной», но за три года работы здесь я не помню, чтобы верхушки домов менялись с такой пугающей быстротой — не успеваю даже сменить контакты в телефонной книге. Из-за этого уходящий год получился не очень успешным в финансовом плане.
Но всё же благодаря упорному труду рабочих общин а также разнообразной помощи жертвователей, число социальных общин увеличилось с одной (в начале года) до трёх (на текущий момент). Как же развивалась работа с бездомными инвалидами и стариками?
В зимние месяцы 2016го было решено создать второй социальный дом, носивший поначалу название «Сезонный социальный дом». Это было обусловлено необходимостью расселить всех обращающихся за помощью стариков и инвалидов. Благодаря успешному в финансовом плане декабрю у нас была такая возможность.
Поначалу нам сдали отличный коттедж на Ленинградском шоссе. Проблема была в том, что коттедж находился в собственности банка, а не арендодателей (что впоследствии выяснилось после нашего частного расследования). Потребовалось много времени и нервов, чтобы вернуть заплаченные за аренду средства.
Несмотря на неудачу, Дому трудолюбия «Ной» удалось решить проблемы с жилплощадью для нового социального дома и начать расселение стариков, инвалидов и мам с детьми на новое место. Ближе к лету выяснилось, что количество иждивенцев не сокращается, но, напротив, увеличивается, поэтому Второй Социальный дом закрывать не спешили.
Однако и во втором социальном доме места подходили к концу, а места для иждивенцев в рабочих домах уже давно заняты. Поэтому Дом трудолюбия «Ной» приступил к осуществлению амбициознейшего проекта — аренды бывшего детского лагеря для размещения в нём нетрудоспособных. После аренды лагеря руководство столкнулось с противостоянием нескольких особо активных жителей ближайшего населённого пункта (несколько километров от лагеря). Проблем «активисты» доставляют немало, однако лагерь продолжает по капле обустраиваться под нужды инвалидов и стариков. Очень хочется надеяться, что открытие не за горами — поскольку с наступлением зимы иждивенцы уже едва помещаются во все возможные и невозможные помещения Социальных домов.
Словом, наше социальное направление получилось очень амбициозным но пока очень дорогостоящим. Тем интереснее, как вся эта система будет развиваться в следующем году — с помощью Божьей и человечьей.
И вот уже третий год на Дом трудолюбия работаю я — «домашняя девочка» с домашними радостями и проблемками: ребёнка лечим от всего, в горы сходили пешком, терпим затрещины начальства… Но кроме своей жизни я уже третий год наблюдаю жизни — их, нескольких сотен человек, занятых выживанием, и других «их», стремящихся превратить выживание в жизнь, привнести в него хотя бы толику комфорта — да что там комфорта?! — стабильности!
Им хуже, чем мне. Им гораздо хуже, чем многим из нас. Значит, надо помочь? Не в этом ли состоит наше предназначение?
